Эпизод 3.
"-- Алло, я вас слушаю. -- Голос Меровинга заметно дрожал от волнения и трусливого негодования. Он быстро передвигался между снующих по коридорам и комнатам людей, ловко обходя их, и изо всех сил старался не заострять на себе ничьих взоров, но получалось это у него из рук вон плохо. Вид спешащего ошалелого человека (читай -- программы) был настолько неуместен в здешних апартаментах, что невольно оказывался в центре всеобщего внимания.
-- Алло, говорите. У меня нет времени выслушивать ваше молчание. -- Наконец-то показались долгожданные двери лифта. Он буквально подбежал к ним, но всё было бесполезно -- кабина с пассажирами под руководством швейцара, закрываясь, уходила на верхние этажи небоскрёба. Меровингу же был нужен первый этаж.
От досады, он чертыхнулся и, как всегда, по-французски аккуратно выругался. Разумеется, мысленно, так как на другом конце линии связи кто-то неведомый его всё-таки слышал.
-- Ну что дорогой, доигрался? Все активы твоей дутой компании вместе с их доверху набитыми потрохами уже находятся у меня, не так ли? И ты знаешь, что я собираюсь с ними сделать. Именно поэтому ты сейчас так беспокоишься, почувствовал, как кресло зашаталось под тобой. Вполне нормальная реакция нормального идиота.
Голос был какой-то холодный, поскрипывающий, практически лишенный эмоций. Лишь изредка проскакивали в нём нотки томной ленцы. Кто-то сдержанно торжествовал победу над ним, над Меровингом! Бешенная ярость закипала внутри последнего, но великолепное умение держать себя в руках не позволяло ей вырваться наружу. Ни один мускул не дрогнул на лице у Меровинга.
-- Объясните, почему вы так жестоко со мной поступаете? -- Меровинг так и не понял, с кем разговаривает. Голоса всех своих кредиторов, должников и шестёрок он узнавал мгновенно, с полуслова. Нет, это был кто-то другой, совершенно новое лицо, ему доселе незнакомое. По крайней мере так показалось на первый взгляд.
Взглянув на автоматический определитель номера, Меровинг обомлел. Судя по высветивщимся цифрам, звонил сам Архитектор, с которым он не общался (никак) вот уже целую вечность.
"С чего бы такая честь? -- лихорадочно замельтешила в голове непрошенная мысль. -- Он что, со всеми, кого разоряет, связывается лично? Не я первый в этом списке, не я последний. Нет, тут что-то другое..."
-- Я вижу, ты узнал меня. Замечательно. А вот и лифт подъехал. Садись в него и внимательно слушай. Если будешь правильно поступать, то у тебя ещё останется теоретический шанс на спасение.
Дальше последовала огромная череда сухих и скучных формулировок, указывающих на алгоритмически чёткий порядок действий. В конце назывался адрес, по которому надлежало прибыть ровно через полчаса. Причём туда нужно было приехать обязательно на личном лимузине. Почему? Ему об этом лучше не знать.
-- И всё-таки! Почему вы так жестоко со мной поступаете? -- Меровинг не выдержал и неожиданно и для самого себя и для окружающих вдруг взревел и взмолился одновременно.
-- Слушай, щенок, -- впервые в телефонной трубке обозначилась ответная эксрессия, с особым нажимом на последнее слово. -- Чем ты всю свою никчёмную жизнь занимался? Чьи надежды ты рушил? Каких негодяев прикрывал? Каким способом зарабатывал свои средства к существованию? Скольких разорил ты сам? Кем и как ты манипулировал ради достижения своих неблаговидных целей? И, наконец, хорошенько поройся в своей скудоумной памяти и вспомни, когда ты в последний раз что-то сделал, нет -- создал сам! Ведь у тебя были все предпосылки к тому, чтобы начать творить, а не заниматься бесконечной чередой афер. Но ты изначально выбрал неправильное направление и стал паразитом системы, а не полноценным её членом. При всём при этом ты всё ещё продолжаешь упорствовать в своём выборе и по сей день! Почему?
-- Я не считаю моё направление неправильным! Другие тоже живут, преступая законы системы. И ничего -- живут себе.
-- Вот именно, живут. То есть взаимодействуют. То они сами что-то отдают системе, то система одаривает их своими благами. Таковы условия договора.
-- А вот что касается тебя, -- приглушённый голос в трубке опять стал металлически бесстрастным, -- то ты, мой дорогой, -- умственный кастрат, не способный породить ни одной новой, живой, свежей мысли, которая бы смогла хоть кому-нибудь принести хоть какую-нибудь пользу. Хотя бы даже тебе, любимому. Короче говоря, Матрице ты отныне стал совершенно не нужен, и правоту своих причинно-следственных теорий ты будешь доказывать отныне двумя уровнями ниже. Расскажешь там всем, как твои умоблудствования превратились в твоё жизненное кредо и привели такую важную персону к полному фатальному краху. Прощай, дорогой, нам с тобой больше просто не о чём разговаривать. Ты -- самое большое разочарование и самая большая неудача моей нынешней системы. Ты -- её выкидыш. Следуй по указаному адресу. Там тебе окажут достойную встречу.
Последней фразы Меровинг уже не слышал. Он первым, растолкав всех локтями, вылетел из распахнувшейся двери лифта и не пошёл, а уже побежал к выходу из здания. Самораскрывающиеся двери едва успели раздвинуть створки, чтобы не расплющить бежавшему нос. Пола его одежды, не поспевая за хозяином, развевалась позади чёрным флагом.
Прохожие недоумённо оглядывались на него, но чувствовалось, что ему на это было уже наплевать. Да, давно, очень давно (он уже и не помнил когда) Меровинг так не стремился к своей цели. Теперь он узнал подлинное лицо своего врага, и сердце его наполнилось решимостью договориться с ним по-хорошему. И, казалось, он даже знал, как именно это сделать. ("Провернуть", -- привычно спроецировало его сознание последнее слово.)

А в это время в нескольких километрах от здания Infos Light Inc. (в котором и происходил вышеприведённый разговор) Персефона, закончив что-то наговаривать в браслет, медленно отвела его от своего рта. Пластиковый хруст и лязг, которые неожиданно наполнили салон её роскошного автомобиля, указали ей на то, что мобильный телефон её визави был брошен на пол и раздавлен каблуком. Разговаривать больше было не с кем.
Да, именно так, она разговаривала с ответствующим, находясь на связи через браслет, который одновременно служил ей магнитофоном, диктофоном, компьютером, органайзером, часами и ещё кучей всяких необходимых в дороге мелочей. Как говорится, all-in-one (всё в одном).
"Забавная вещица", -- в очередной раз подумала про себя Персефона. Она вспомнила, как легко удалось ей заполучить на чёрном рынке небольшую насадку, способную изменять и частоту, и высоту, и тональность, и тембр голоса, а ещё симулировать ложный номер звонящего телефона.
"Хорошо, что Меровинг ещё не знает о её существовании, иначе бы сразу просёк всю ситуацию. Ума у этого кретина не было, зато изворотливости хватило бы на десятерых. Обязательно выкрутился бы, обязательно в очередной раз вышел сухим из воды. Но нет, этому рано или поздно нужно было положить конец".
-- Всю мою проклятую жизнь, -- Персефона неожиданно громко стала говорить сама с собой. -- Всю мою проклятую жизнь ты занимался только тем, что развлекался с другими. Развлекался, когда крал, развлекался, когда покупал, развлекался, когда продавал, развлекался, когда любил, развлекался, когда убивал. Но как же так можно! В конце концов ты решил, что настолько умнее всех, что сможешь без труда за их счёт существовать на этом свете! По-твоему всегда выходило, что правильная манипуляция действительностью всегда приводит к желаемым результатом. Сколько раз ты обжигался на своих ошибках, но ни одна из них так и не пошла тебе на пользу, не заставила смотреть на вещи иначе. Ну что ж дорогой, посмотрим, прав ли ты на сей раз. Похоже, ты и не замечал всё это время, что у тебя под боком всегда находилась способная ученица, считавшаяся твоей законной женой. Ты настолько увлекся своими хитроумными торговыми прохиндиадами, что упустил самое главное -- я поняла, что уже ничего не значу в твоей жизни.
И тогда я решилась на самый отчаянный шаг в моей жизни -- на убийство. Вначале моральное, а затем и физическое. Твоё же оружие я использовала в этой битве с тобой и за тебя. Я взяла на вооружением твой метод подтасовки причин и следствий. Однако я учла то обстоятельство, что первопричиной любого следствия является самая упрямая вещь на Земле -- сам факт. Именно он порождает своим проявлением вокруг себя волны из причин и следствий. Подлинных, а не ложных. А подлинник всегда сильнее любой лжи. Твоего же умишки не хватило на то, чтобы понять это, и поэтому ты сейчас мне проигрываешь! Тот факт, что ты перестал меня любить, породил во мне сумасшедшую ответную реакцию -- я поставила на карту жизни абсолютно всё...
Заключительную фразу Персефона выкрикивала уже во весь голос, и в конце захлебнулась от своих же слёз. Она забилась в истерике.
...А дальнейший план её был таков. Потеряв всякий смысл в собственном существовании, она решила расправиться со своим возлюбленным так, чтобы тот навсегда забыл про свои никчёмные делишки и зарубил бы себе на носу, что все они не стоят и ломаного гроша того, что называется любовью. С этой целью она в результате очень сложной и долговременной биржевой операции, с подключением специалистов всех мыслимых мастей и рангов, перекупила все денежные средства своего мужа да так, что тот и не заподозрил, кто же его истинный противник.
Успокоившись, Персефона привела себя по-женски умелыми жестами в порядок, уложила волосы, подправила тени, помаду и, хладнокровно уставившись в лобовое стекло, откинулась на спинку сиденья.
Теперь её зазнайка ехал к ней на встречу, на встречу, которую она, Персефона, через голосовой модулятор ему же и назначила.
Что будет потом, она хорошо знала, так как уже, наверное, в тысячный раз прокручивала всё у себя в голове. И ей виделась следующая картина.
Через пять минут после отъезда Меровинга в его здании должна была автоматически (сбойно) сработать система противопожарной безопасности. Она хорошо знала, что это такое, и поэтому точно рассчитала, что через двадцать пять минут Infos Light Inc. будет абсолютно пуста. Все, как крысы, разбегутся через порталы, по своим домам. И в это самое роковое время должен был прозвучать взрыв. Взрыв такой мощности, который бы не оставил даже камня на камне от некогда представительного здания.
Но прокатившийся по городу грохот не должен был достигнуть ушей Меровинга. По её замыслу, гораздо раньше, то есть где-то через 10 минут лимузин её мужа должен был подъехать к позолоченному зданию метрах в трёхстах впереди от неё. Прежде, чем шофёр окончательно припаркуется, Персефона собиралась разогнать своё авто до максимально возможной скорости и врезаться прямо в место заднего сидения, где Меровинг сидел всегда, когда ездил в одиночестве. Такое столкновение не должно было затронуть шофёра. А вот что касается её и Меровинга...
Всё остальное Персефона предоставила решать судьбе. Кто из них умрёт, кто останется жив, кто покалечится, кто нет, -- её всё это больше не интересовало. Главное, что уяснила она для себе, тайком повидавшись в последний раз с Пифией, -- иначе, чем через беду любимого ей не вернуть.
...Вдали показался лимузин.
Неожиданность, как всегда, подступила с непредсказуемой стороны. Внутрь машины, на заднее сиденье, быстро и бесшумно проникла Тринити. Движение её было настолько стремительным, что Персефоне показалась, будто Тринити материализовалась из пустоты.
-- Я знаю всё, что ты задумала, подруга! -- выпалила новоявленная гостья, глядя прямо в глаза Персефоне. -- Но имей в виду, из этой машины я ни при каких обстоятельствах не вылезу. Готова ты убить ещё и невиновного?

__________________
СФИНКС (Сфинга), 1) в греч. мифологии крылатая полуженщина, полульвица, обитавшая на скале близ Фив; задавала прохожим неразрешимую загадку и затем, не получив ответа, пожирала их. Загадку С. ("кто утром ходит на 4 ногах, в полдень на двух, вечёром на трёх") разгадал Эдип (его ответ: "человек -- в детстве, зрелости и старости"); после чего С. бросилась со скалы. 2) В Др. Египте статуя фантастич. существа с телом льва и головой человека, реже животного. ("Большой Энциклопедический Словарь", Москва, Санкт-Петербург, 1998)

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged